Мифриловый крест - Страница 123

123

— Это иллюзия, — возразила Лена, — Сатана — настоящий мастер иллюзий. Теперь я понимаю, как он захватил контроль над тобой. Мне тебя жаль.

— А мне жаль тебя. Прощай, — я встал со скамейки.

— Мы еще встретимся, — сказала Лена мне вслед.

— Посмотрим.

4

— Ни хрена себе! — только и смог сказать Михаил, когда я материализовался в прихожей. — Как это тебя угораздило?

— Подрался с одним служителем господа, — сказал я. — Все уже обошлось.

— И то хорошо. Пойдем, поедим, Юлька как раз ужин разогрела.

— Нет, спасибо, для меня сейчас есть — только кишечную флору травить.

— Не понял.

— Все ты понял. Я — живой мертвец. Одна девица порезала мне артерии и спустила всю кровь, я теперь могу существовать только в таком состоянии. Вот, смотри, — я продемонстрировал Михаилу шрамы на шее.

Можно было их ликвидировать, это совсем несложно, достаточно только пожелать, но тогда мое оживление отложится на несколько часов, мелочь, а неприятно.

Михаил задумчиво присвистнул.

— Так что это, — спросил он, — выходит, это уже не фэнтези, это уже, типа, мистический триллер? Типа, на тебя всякие иезуиты охотятся?

— Бери выше, — усмехнулся я, — сам мессия.

— Какой мессия?

— Светлый. Второе пришествие состоялось.

— Когда? Как?

— Когда? Сейчас посчитаю…три… или четыре… уже со счета сбился! Короче, то ли три, то ли четыре дня назад.

— И кто Христос?

— Одна девушка, я ее знал раньше.

Юля вышла из кухни и включилась в разговор.

— Ты победил? — спросила она. — Ты убил ее?

Я отрицательно покачал головой.

— Нет, я не убил ее. А насчет того, кто победил — мы оба умерли по разу, так что никто не победил. И вообще, сдается мне, что в этой схватке не может быть победителей.

— Страшный суд состоится? — уточнила Юля.

— Не знаю. Честное слово, не знаю. Если бы я верил в бога, я бы на всякий случай покаялся.

— А ты не веришь в бога? — заинтересовался Михаил.

Я пожал плечами.

— Нет, верить-то я в него верю, трудно не верить в того, с кем дрался, но служить ему я не готов. Я предпочитаю сохранять свободную волю.

— Дрался с богом… — проговорил Михаил с сомнением в голосе, и резюмировал, — круто. Типа, раны промыть или еще что?

— Нет, спасибо. А кстати, как с охраной, они уже приходили?

— Нет, не приходили. Думаю, этот Игорек все-таки решил никому не докладывать. Вот и хорошо.

— Воистину хорошо.

Я вошел в выделенную мне гостевую спальню, закрыл за собой дверь и сел в мягкое и удобное кресло, стоявшее напротив гостевого телевизора. Я не стал включать телевизор, я направил взгляд внутрь себя и, одновременно, далеко за пределы всех доступных пространств.

Что скажешь?

А что тут можно сказать? Могло быть и хуже.

Ты недоволен? Ты хотел, чтобы я ее переубедил?

Таких, как она, нельзя переубедить. Нет, все прошло нормально.

Но ты недоволен.

Будешь тут доволен. По всему выходит, что большой драки не избежать, Бомж решил идти до конца. Не понимаю, чем ему так не нравится этот мир?

Слушай, а все-таки, кто такой этот Бомж?

Он утверждает, что он известен народу как Иисус Христос.

А почему Бомж?

Потому что бомжевал три года.

Он действительно сын божий?

Ага, и швец, и жнец, и сам себе отец. Про древних греков слышал что-нибудь?

В школе проходил.

Что такое герой, знаешь?

Ну, храбрый воин…

Хрен тебе храбрый воин! Герой у греков как раз и есть сын божий. Когда бог трахает обычную женщину, рождается божий сын, смертный, но очень крутой. Вот это и есть герой.

Так что, получается… нет, не понимаю.

Чего тут не понимать? Всех выдающихся личностей греки считали детьми богов, поверье у них было такое — если кто-то круче, чем другие, значит, бог. Полагаю, Бомжа вначале только в этом смысле называли сыном божьим, а потом он сообразил, что если воспринять все это буквально, то этим можно воспользоваться. И воспользовался.

Значит, он просто очень крутой маг?

Можно и так сказать. Только он ОЧЕНЬ крутой.

Круче тебя?

Боюсь, что да. Сегодня я одолел его хитростью, но в следующий раз этот фокус уже не пройдет. Понимаешь, он занял очень удобную нишу, его силы подпитывает всеобщая вера, она отражается в нем, а эта девчонка… черт возьми, как он ловко меня обыграл!

Что ты имеешь ввиду? Погоди, тот бардак в церкви — так это ты подстроил?!

Ну да. Твое развитие затормозилось, тебе пора было расти дальше, а ты все никак не мог поверить в себя. Но не думай, что я организовал эту сцену во всех подробностях, я, собственно, сделал совсем немного, просто подсунул Спиридону газету, а потом усилил его проклятие. Все остальное ты сделал сам.

А если бы его проклятие меня накрыло?

Я же не идиот, я все аккуратно рассчитал, задание было тебе по силам, даже запас большой оставался. И ты вполне справился с заданием, все прошло бы замечательно, если бы не эта девчонка.

Это Бомж дал ей силы?

Он. И теперь она его подпитывает, сама того не ощущая, пройдет еще пара недель и нам с тобой придется совсем худо. Утешает одно — Бомж связан пророчествами, он не сможет устроить конец света, если не выполнит все предначертания "Апокалипсиса".

А зачем он вообще устраивает конец света?

Когда все пророчества исполнятся, он станет настоящим богом. Он сможет сотворить свой мир вместо того, в котором мы с тобой обитаем, и начать все сначала, уже не как сильный маг, а как самый настоящий бог. Когда занимаешься волшебством, главная проблема — поверить в свои силы, если ты не веришь в то, что пытаешься сделать, то ты это и не сделаешь. Именно поэтому сила волшебников растет постепенно — чем больше тебе по силам, тем сильнее становится твоя вера. Бомж готов сделать последний шаг.

123