Мифриловый крест - Страница 72

В общем, мы спустились в метро, погрузились в поезд, проехали четыре станции по кольцевой линии, пересадка, еще две станции, и все это без каких бы то ни было приключений. Тьфу-тьфу-тьфу. Если не считать приключением немало повеселивший окружающих искренний восторг Зины при виде рекламы тампонов.

Мы поднялись обратно на поверхность и я начал инструктировать спутников:

— Отдельного дома у меня нет, в этом городе такое могут позволить себе только очень богатые люди. У нас с мамой двухкомнатная квартира примерно вот в таком доме, — я указал пальцем. — Спать придется в походных условиях, кроватей на всех не хватит. Пожалуй, стоит покидать на пол верхнюю одежду…

— Ничего, — перебил меня Дмитрий, — как-нибудь разберемся. Как зовут твою маму?

— Марина Федоровна.

— Она дворянка?

— Нет. У нас все отчества имеют дворянскую форму.

— Да-да, припоминаю, Агафон говорил. Как ты нас представишь?

— Даже не знаю. Тут есть еще одна проблема, я же переместился в ваш мир прямо с места преступления, здесь меня разыскивают и менты, и чеченцы. Времени прошло уже много, но…

— Менты — это стража?

— Да.

— Насколько я помню, твой товарищ, Усман, убил одного из них непосредственно перед перемещением?

— Да.

— Плохо. Подумаем… к твоей матери наверняка приходили и те, и другие. Я бы на месте этих… ментов… устроил бы в доме засаду, но сейчас прошел уже месяц, ее, должны уже снять. А из-за чего вообще началась вся эта заваруха? Кажется, незаконное оружие?

— Да.

— Тогда, думаю, бояться нечего.

— Но Усман убил мента!

— Это было давно, они должны были решить, что тебе удалось ускользнуть. Не знаю, как у вас, а у нас засаду в избе чернокнижника никогда не держат дольше двух недель, да и то, две недели — только в особых случаях. А может… может, мы сами изобразим засаду?

— Как это?

— Уважаемая Марина Федоровна, извините, что заставили вас беспокоиться о сыне, так было нужно в интересах следствия, вы же понимаете, чеченцы… Как тебе?

— Идиотизм.

— Что-нибудь лучше придумать можешь?

— Вряд ли.

— Тогда будем действовать так.

— Но если вы выдаете себя за ментов, у вас должны быть документы…

— У хорошего стража документы не спрашивают. Мы привели тебя, ты нам доверяешь, зачем ей спрашивать у нас документы? Или она страдает повышенной подозрительностью?

— Нет.

— Вот и замечательно. Идти еще долго?

— Минут десять. Только, я думаю, надо в магазин зайти.

— Куда?

— Ну, в лавку. Мама довольно бедно живет…

— Согласен. Денег у нас хватит?

— На сегодня хватит, а завтра придется что-то придумать.

— Ты говорил, батон хлеба стоит шесть рублей.

— Шесть-семь, смотря в каком магазине…

— У тебя в кармане тысяча.

— Одним хлебом сыт не будешь.

— У вас, что, принято каждый день есть мясо?

— А у вас нет?

— Только в монастыре. Значит, мясо каждый день… варвары… Агафона урою! А где мы сможем добыть деньги? Воровать придется?

— Придется.

— Ты вампирского голода не чувствуешь?

— Нет.

— А ты, Зина?

— Нет.

— Тогда не будем губить невинные души. Ладно, о деньгах подумаем завтра, а сейчас давайте сначала в магазин, а потом к Алексею домой. Я уже совсем замерз.

— Здесь меня зовут Сергей, — напомнил я.

— Да, это важно. Все слышали? Чтобы никто не перепутал! Марине Федоровне потрясений и так будет достаточно.

14

Я открыл дверь и шумной толпой мы ввалились в тесную прихожую, позвякивая пакетами. Мама не закрыла дверь на цепочку, это странно, раньше она отличалась параноическим стремлением запирать все замки на максимально возможное число оборотов.

— Привет, мама! — крикнул я.

Мама выплыла из комнаты, как привидение. Боже мой, как она осунулась! Под глазами набрякли отечные круги, морщины стали глубже, а губы тоньше, глаза запали… кошмар! И все это из-за меня! Сколько ей довелось пережить и сколько еще придется, когда… если она узнает, во что я превратился… черт меня возьми, во что я вляпался!

— Марина Федоровна? — спросил Дмитрий начальственным голосом. — От лица всей службы приношу вам самые искренние извинения за все случившееся. Я понимаю, как трудно вам было прожить все это время, ничего не зная о сыне, но мы ничего не могли поделать. Вы ведь знаете, что произошло с Сергеем?

Мама судорожно вцепилась пальцами в дверной косяк и начала медленно сползать вниз. Я бросился вперед, обнял ее и она заплакала, бессвязно бормоча что-то неразборчивое. У меня тоже навернулись на глаза слезы, странно, я всегда считал себя совершенно несентиментальным.

Взглянув поверх головы мамы, я поймал взгляд Дмитрия и указал в сторону кухни. Он кивнул и вскоре из кухни донеслось радостное позвякивание, а из совмещенного санузла — недоуменные реплики Татьяны и Зины, пытавшихся разобраться в том, как работает шаровой кран. К счастью, они довольно быстро сумели включить воду, не забрызгав все вокруг.

Мама успокоилась, стол к этому времени уже был накрыт, мы расселись и выпили за встречу, а потом за успех операции, а потом за то, чтобы все закончилось так же хорошо, как началось и продолжилось. Мама попыталась осторожно выяснить, что от меня хотели чеченцы и правда ли, что их всех уже поймали и ее ненаглядному сыночку ничего больше не грозит, но Дмитрий в нескольких весомых фразах все подтвердил, все опроверг и одновременно выразил глубочайшее удовлетворение по поводу того, каким боком повернулись события.